Хочется уже хоть что-нибудь написать о себе, но всё никак не получается. Только соберусь — и вспоминается вежливо-безликое приветствие ВКонтакте: "Что у Вас нового?". Просто идеальный собеседник, вежливо интересующийся: how do you do? — и искренне надеющейся получить этот же вопрос обратно, не выслушивая утомительных рассказов о делах.
* * *
Последние несколько дней я провела у дедушки с бабушкой, в городе. Их квартира — как раз такая, какой рисует Европу Клюев. Куча любовно расставленных мелочей; искусственные цветы в хрустальных вазах, яблочки на блюдечках, креслица и столики. Всё уменьшительно-ласкательное, старое (но не старинное) и держится даже не на честном слове, а на одной привычке. Такой тихий мирок — не подходите, не трогайте, вы же обязательно что-нибудь испортите! И еще фотографии моей мамы: с оркестром и без оркестра, со скрипкой и без скрипки; ее открытки из поездок; надпись «Камерный оркестр Эрмитажа» на всех языках.
Когда-то я мечтала о такой же обстановке. Теперь — не мечтаю.
Это давняя традиция: погостить у них несколько дней летом и походить по паркам. В этот раз были Гатчина, вечерний промокший ЦПКиО и вечерний же, еще тише и задумчивей обычного, Павловск. Всё — прекрасное, хоть и не неожиданно, а ожидаемо, почти-привычно.
В Гатчине мы не встретили ни одной из моих учительниц, там проживающих (и чудесно, если честно, что не встретили), зато вволю насмотрелись на уток и на сами озера — их множество. Темная с синим вода; песчаные отмели; мосты, которым отражения придают целостность; уютные скамеечки. До некоторой степени — уменьшенный Павловск.
В самом Павловске вместо уток были белки, абсолютно нас не боявшиеся. А еще мы умудрились пройти большую часть парка нехожеными (и неофициальными) тропами: мы бы и рады свернуть, но все пути, кроме как вперед, были отрезаны. На самом деле, удивительный опыт: чувствуешь себя первооткрывателем в диких дебрях, стараясь не обращать внимания на прохожих с собаками, прогуливающихся рядом