Название: Гамма Ориона
Автор: feverbeats
Фандом: Гарри Поттер
Персонажи: Беллатриса Блэк
Рейтинг: G
Саммари: Беллатрикс — третья по яркости звезда в созвездии Ориона.
Ссылка на оригинал: archiveofourown.org/works/94142
Когда Беллатрисе Блэк исполняется шесть, её вместе с семьей перевозят из темного и тихого, полного старинных книг дома в другой, чуть менее роскошный и впечатляющий особняк за городом. За этим домом простирается лес, мрачный, как гостиная её прежнего жилища, и такой же таинственный.
Она проводит всё свободное время, глядя в окно, всматриваясь в темноту чащи, напрягая зрение в попытках различить там тени оборотней и других ужасных созданий. Уже в этом возрасте темные искусства завораживают её.
Родители учат её важнейшему: тёмную магию должно уважать, но не бояться. Маглы не лучше животных. Никогда не доверяй оборотню. Всегда помни, кто ты такая.
читать дальше
Будто об этом нужно напоминать. Уже в шесть лет Беллатриса прекрасно знает: она Блэк. Знает она и то, что стоит за этим. Кровь в её жилах драгоценна; любой ценой она должна быть передана и сохранена. Они — вымирающее племя.
Когда Беллатрисе исполняется семь, тетя Вальбурга начинает звать её Беллой. Никто другой, насколько помнит Беллатриса, не делал так прежде. Это значит «красавица», — объясняет ей тётя, — на каком-то чужом языке; Беллатриса забывает, на каком именно.
Она, однако, знает подлинный исток своего имени. Её нарекли в честь звезды, яркой, холодной и далёкой. Её познания в астрономии безупречны. Беллатрикс — третья по яркости звезда в созвездии Ориона. Орион, так зовут её дядю.
Она учила и латынь, но другие значения имени предпочитает не обсуждать. Воительница. Звезда Амазонки. Улыбаясь дяде и отцу, будучи, как должно, вежливой и разумной, она сохранит свои секреты. В этом она не сомневается уже в семь.
Когда ей исполняется восемь, мать читает ей на ночь сказку о мужчине, что вырезал собственное сердце, чтобы любовь не сделала его уязвимым. Беллатриса не понимает, зачем ему понадобилось делать такое. Она не знает, любит ли что-то вообще, кроме разве что тёти.
Когда Беллатрисе исполняется девять, родители берут её в театр. Спектакли волшебников отличаются от магловских: они, помимо прочего, включают больше спецэффектов, чем сочли бы приличным использовать на лучших магловских сценах. В кружении искр вновь и вновь рассказываются старые истории, и давно знакомые узоры вычерчиваются на тёмно-фиолетовом фоне занавеса.
Этот занавес напоминает Беллатрисе шторы в тетином особняке.
На обратном пути из театра она слушает, как мать говорит о грязнокровках. Тогда она слышит это слово впервые, — не потому, что её хотели защитить или раньше прибегали к более мягким выражением, — так сложилось само собой. Она решает найти слово в словаре, когда доберется домой.
Когда они садятся в заколдованные кареты, младшая сестра, Нарцисса, тянет её за рукав: «Что такое «грязнокровка», Белла?» По всей видимости, Нарцисса прислушивалась тоже и уловила злость в голосе матери.
«Не виси на мне», — произносит Беллатриса, отталкивая её. Какая-то часть её не хочет делиться этим новым знанием.
В десять лет Беллатриса сталкивает двоюродного брата, Сириуса, с небольшого утёса за домом. Не то чтобы она хотела причинить ему боль, просто он надоел ей своей непрерывной болтовней. Её отчитывает мать, но не родители Сириуса.
В одиннадцать Беллатриса проходит в Хогвартсе распределение и попадает на Слизерин. То, насколько это неудивительно, немного раздражает; она предпочла бы чуть менее предсказуемую жизнь. Она не из тех девочек, что нарываются на неприятности, — она ведь не Сириус. Вместо этого она решает принять распределение как комплимент собственному честолюбию.
Когда Беллатрисе исполняется двенадцать, она осознает, что её тётя не в себе. Это происходит во время очередного обеда у дяди и тети, когда тётя рассказывает о чем-то, — Беллатриса думает с внезапной ясностью: Вальбурга безумна. Это многое объясняет: и то, как сияют её глаза, стоит зайти речи о темных искусствах, и подслушанные когда-то истерики, и ожоги от заклятий на ладонях Сириуса.
Она размышляет, насколько давно сошла с ума тётя и сколько до безумия осталось ей самой.
После тринадцатого дня рождения Беллатриса теряет девственность. Так заведено в семье Блэков, и она не захотела бы нарушать традицию. Временами ей нравится быть Блэк и следовать особым фамильным правилам сильнее, чем она согласилась бы признать; так или иначе, она считает, что готова.
Она не вполне готова, на самом-то деле, и всё же этого достаточно. Ей всегда хорошо удавалось обходиться недостаточным числом нужных эмоций или действий, быть не-вполне, но производить прекрасное впечатление наперекор всему.
В тот же год младшая сестра, Андромеда, поступает в Хогвартс, а Тёмный Лорд начинает собирать волшебников под свои знамена. Лорд Волан-де-Морт немеденно привлекает ее внимание: он не только провозглашает идеалы, которые она разделяет, но и может оказаться выходом из суеты её повседневности. Окончить Хогвартс только ради того, чтобы в итоге стать всеми почитаемой хозяйкой чистокровного дома, — нет, она создана для другого.
Идея судьбы заразительна, особенно для таких, как Беллатриса. Это их общая с Сириусом черта, только ей она никогда не несла ущерб, не заставляла бояться собственного наследия, как случилось с ним.
К тому же, там, снаружи, её ждет дивный новый мир, в который нужно прорваться, — или, вернее, старый мир, что давно пора разбудить. Беллатриса знает, что история чистокровных волшебников теряется в тысячелетиях, восходя к Салазару Слизерину, который, хоть и был, судя по рассказам, тем еще мерзавцем, умел увидеть важнейшее в волшебном мире.
Нарцисса учится на первом курсе Хогвартса, когда шестнадцатилетняя Беллатриса вступает в ряды Пожирателей Смерти.
Сам процесс посвящения не сложен, хоть и не безболезнен. Метка выглядит грубо и банально; она бы выбрала другой рисунок. Секунду знак горит на предплечье; затем Беллатриса опускает рукав.
Тёмный Лорд не так высок ростом, как ей представлялось. Тем не менее, его облик впечатляет, и он достоин почитания и всего остального. Об этом Беллатриса решает говорить как можно чаще. Никогда не знаешь, когда такие люди окажутся полезны, а она намерена достигнуть своих целей, и если другие винят Волан-де-Морта за её поступки — пусть.
Став Пожирательницей, она всё чаще задумывается о семье и о том, что значит её род для Тёмного Лорда и для неё самой.
Её родители ничего собой не представляют. Отец — Блэк по рождению, но вот её дядя и тётка оба Блэки, и это, ей представляется, должно наполнять Сириуса и Регулуса гордостью. Впрочем, Сириус никогда не расставлял приоритеты верно, когда дело касалось крови.
Тёмный Лорд, конечно, понимает, как бесконечно ему повезло иметь Беллатрису в своих рядах. Если же нет, что ж, ему придётся осознать это, а она позаботится о том, чтобы показать, насколько ценна.
*
Следующие годы несут череду перемен. Чем могущественнее становится Тёмный Лорд, тем сильнее Белла. Она с тихой радостью понимает, что никто другой всё еще этого не заметил. Тёмный Лорд может отличать Люциуса, или Северуса, или остальных, но Белла знает его лучше, чем они. И, что важнее, она знает себя саму — то, чего никто из них, даже Тёмный Лорд, не смог достичь.
В эти годы происходит множество вещей, которые должны бы быть важны, но на самом деле не имеют значения. Она обрывает связь с Андромедой, когда та выходит за маглорожденного. Посещает свадьбу Нарциссы и Люциуса Малфоя и пытается не отпускать чересчур много пренебрежительных замечаний.
Выходит замуж сама — еще одно крошечное событие, которому не хватает значительности.
Её брак с Рудольфусом Лейстренджем удобен сразу с нескольких сторон. Он связывает семью Блэков с другим влиятельным чистокровным родом; он также устраивает саму Беллатрису. Рудольфус большой, грубый и, что важнее всего, отсутствует большую часть времени. Он увлекается охотой — она никогда не интересовалась, на кого — и проводит вне дома целые часы каждый день.
Это хорошо. У Беллатрисы полно дел и без мужа. Потому что её чертово время сиять в конце концов пришло, и она его не упустит. К тому же, она всегда горела ярче других. Такова судьба, обещанная её именем.
И всё же судьба медлит, задерживаемая другими. Её сестры всегда были чем-то вроде необходимого зла, как и мужчины, с которыми ей приходилось иметь дело. Беллатриса ненавидит всё сковывающее ее, и тем не менее всю свою жизнь она прожила, связанная с Цисси и Дромедой, Сириусом, Регулусом, Рудольфусом, Волан-де-Мортом, отцом. Её голова заполнена родовыми именами, — Цигнус, Орион, — а в памяти ясен день, когда Беллатриса узнала, что она — лишь одна из звезд дядиного созведия.
Единственный мужчина, которого она хоть как-то может выносить, — Фэнрир Сивый, если только его можно считать мужчиной. Его жестокость беспощадна, как и её жестокость, и его мучит тот же голод, что всегда сжирал изнутри её. И пока он не приближается к её родственникам, они могут достичь взаимопонимания. Никогда не доверяй оборотню, помнит она. Уроки, преподанные её родителями, всё еще важны, хоть она давно переросла свое наследство.
И всё же даже Сивый — очередная граница, которую нельзя пересекать. Она всегда ненавидела слово «нельзя», даже будучи юной и не слишком испорченной, а Сивый становится помехой во время их вылазок. Ей приходится то и дело оглядываться на него — а она предпочла бы смотреть на что-нибудь другое.
Она подождет. Её время еще не пришло.
*
Когда Беллатрисе исполняется тридцать, Тёмный Лорд повержен. Её мир пошатнулся, но не разрушен.
Напротив, её мир неожиданно распахнулся. Теперь, когда нет Волан-де-Морта, ей нечего терять. Больше нет никого, перед кем ей пришлось бы держать ответ. И отец, и дядя мертвы. Тётка глубже ушла в собственное безумие. Мертв один из её младших братьев, одна из сестер всё равно что мертва. Другая сестра бесполезна, второй брат в Азкабане. Её муж никогда и не был помехой.
Наконец она дает себе волю, выпуская наружу всё, что сжигает её изнутри, пытая и убивая любого, кого захочет, и ни у кого не прося прощения.
Той ночью, отправляясь найти Фрэнка и Алису Лонгботтомов, она меньше всего думает о Тёмном Лорде. Перед её мысленным взором стоят старый загородный особняк и мрачный лес, простершийся за ним. Она никогда не боялась этого леса, потому что все оборотни мира — ничто, ничто по сравнению с ней самой.
Вскоре после этого её арестовывают как Беллатрису Лейстрендж, но смеётся она как Беллатриса Блэк, отстаивая право на фамилию тётки здесь, в заточении, в окружении дементоров и сломленных, испуганных мужчин. Её мир угрожающе раскачивается, но всё еще не разбит.
В Азкабане не видно звезд, но до её камеры долетают Сириусовы рваные смешки. Беллатриса никогда и не думала почитать что-либо о его собачьей звезде, но подозревает, что одного знания о том, что её звезда — ярче, хватит, чтобы сохранить ей жизнь, если не рассудок.